Мифы

 

     В ходе методичного
сопоставления мифов и обрядов разных народов современные ученые почти всюду
обнаружили предания о девах, дарующих рождение героям, которые гибнут и после
воскресают. Переполнена такими легендами, например, Индия, чьи храмы-башни, как
и пирамиды ацтеков, соответствуют нашей космической горе с раем на вершине и
ужасными преисподними в недрах. Сходные взгляды свойственны буддистам и
джайнам. Если же оглянуться назад, в дохристианское прошлое, перед глазами
разворачивается настоящая вереница умирающих и воскресающих богов: египетский
Осирис, месопотамский Думузи (Таммуз), сирийский Адонис, греческий Дионис _
готовые образцы для раннехристианских сюжетов из жизни Иисуса.

     Простой люд всех
крупных цивилизаций склонен был истолковывать собственные символические образы
буквально и, следовательно, считал себя в определенном смысле избранным
народом, непосредственно приближенным к Абсолюту. Даже политеисты греки и
римляне, индийцы и китайцы, взиравшие на чужих богов и иноземные обычаи вполне
доброжелательно, себе отводили исключительное или, по меньшей мере, высшее
положение. Что касается исповедующих единобожие иудеев, христиан и мусульман,
то для них, разумеется, все другие божества — сущие дьяволы, а те, кто им
поклоняется, — вероотступники. Таким образом, Мекка, Рим, Иерусалим и (менее
явно) Бенарес и Пекин долгими столетиями были, каждый по-своему, пупом
Вселенной, «прямой линией связи» с Царством Бога, или Света.

    В наши дни,
однако, ни один человек, начиная с детского сада, не воспринимает подобные
притязания всерьез. Но это таит в себе и большую опасность. И не только потому,
что буквальное толкование символики всегда наиболее приемлемо для толпы. Кроме
прочего, дословное понимание символических образов извечно было — и фактически
остается  опорой самой цивилизации,
нравственных ценностей, сплоченности общества, его жизнеспособности и
созидательной силы. Утрата подобных корней сменяется неопределенностью, а она,
в свою очередь, влечет нарушение равновесия, поскольку человеческое
существование, как хорошо понимали Ибсен и Ницше, настоятельно требует жизнеутверждающих
иллюзий, иначе у людей не остается ничего верного и надежного, никаких
моральных устоев. Нам уже известно, что происходит, например, с «отсталыми»
народами после вторжения цивилизованного белого человека: как только гибнут
давние табу, первобытные общества тут же разваливаются, заражаются пороками и
вымирают.

Джозеф Кампбел